Звезды старого хип-хопа не воспринимали всерьез новое направление, их раздражал примитивный стиль начитки, однообразие тем и попсоватая мелодичность. На невиданный успех братьев с западного побережья они глядели с завистью и презрением. Но главное там было, конечно, не во внешнем виде и не в начитке. Гангстерский рэп подрывал систему фундаментальных условностей, на которых держалась old school. До сих пор все так или иначе исповедовали позитивную идеологию Бамбааты: за добро, любовь и справедливость, культивируем подлинно гуманные черные ценности, лучше танец, чем драка, и т.д. Даже если "Public Enemy" призывали к бунту, то только за правое дело. А "Нигерам" на все это было наплевать, они демонстративно показывали полное отсутствие всякой морали. Правда, отчасти жестокие картины гетто в песнях "N.W.A." напоминали социальную лирику "Furious Five" или "Public Enemy". Но сходство было лишь поверхностным: "Нигеры" всем видом показывали, что они настоящие бандиты, без кавычек. Лидер "N.W.A." Eazy-E и прочие молодые звезды спокойно признавались, что прирабатывают распространеним наркотиков. Африка Бамбаатаа тоже мог бы рассказать про свое разбойное прошлое, но он говорил бы как раскаявшийся грешник, а новое поколение констатировало свою причастность к той или иной банде, как нечто само собой разумеющееся. Оно говорило про кокаин и насилие, но вовсе не собиралось их осуждать или задавать вопрос "сколько можно?".

Их лирика подкупала не изяществом, не экстазом, а убийственной подлинностью. У представителей old school этой подлинности не было, они жили и пленяли мир мечтой, которая, по правде говоря, к тому времени уже выдохлась. Break dance и dozens (когда два человека соревнуются в том, чтобы как можно четче и ритмичнее симпровизировать по определенным правилам стихотворный текст, состоящий из трех четверостиший) были всего лишь имитацией разборки, они специально проводились чтобы несколько человек могли выяснить отношения между собой без кровопролития и у всех на виду, новое же течение полностью опровергало такой подход к делу, поэтому творчество прежних звезд стало теперь казаться слишком наигранным и выдуманным. При всем этом, несмотря на блатную тематику, гангстерский рэп оказался в высшей степени политичным. Гангстеры не стилизовались под "Черных Пантер" (самую страшную организацию за всю историю черного экстремизма, возникшую в 70-х годах), но всем сразу стало понятно, что если кто и имеет отношение к "пантерам", так это они. "Public Enemy" изо всех сил изображали революционеров, но фактически таковыми не являлись, это было лишь на словах. А комптонские гангстеры были их прямыми наследниками (причем многие, как например Tupac Shakur, просто физическими детьми). С "пантерами" их объединял обреченно-оторванный стиль жизни людей, на что-то решившихся. И там и там было прямое действие, беспредел ("the sky is the limit" - знаменитая фраза, подразумевающая беспредельную месть за погибших товарищей), движение навстречу жизни и смерти вразрез с трусливыми белыми законами. И те и другие не прятали оружия. "Меня обязательно убьют", - спокойно говорил Хью Ньютон - один из лидеров "черных пантер". Двадцать лет спустя ту же фразу произнес Snoop Doggy Dogg, тоже, конечно, рисовался, но стилизацией это не было: никакое другое музыкальное течение на свете не могло похвастаться таким количеством грабежей, изнасилований, убийств и арестов, какое выпало на долю гангстерского рэпа.

В 1991 году "N.W.A." развалились, при чем почти каждый начал (или продолжил) свою сольную карьеру. В это же время Dr. Dre вместе с Suge Knight'ом организовывают, пожалуй, самый легендарный гангстерский лэйбл "Death Row Records", который позже вывел в свет таких звезд, как Snoop Doggy Dogg, Tupac Shakur, The Lady of Rage. В первый же год существования "Death Row" заработал 60 миллионов долларов, дальше - больше. В 1996-ом году статистики подсчитали, что индустрия гангстерского рэпа имеет уже миллиардный годичный оборот, что лишний раз говорит об ее огромной популярности. Невозможно представить больше пощечину всей американской политической системе, чем музыка гангстеров - открытый расизм, антисемитизм, сексизм (подход типа "женщина - с**а"), классовая ненависть и отвращение к гомосексуалистам, причем все это говорилось самыми нецензурными выражениями. И, как на зло, все это пели афроамериканцы. Белого бы давно засудили, а негра за такое не посадишь - получается расизм. Единственный случай, когда рэпер Luter Campbell ("2 Live Crew") был арестован за тексты, закончился жутким скандалом. А при первых же попытках консервативных конгрессменов и техасских ковбоев заставить музыкальных воротил отказаться от контрактов с "Death Row Records" вся белая журналистика обвинила их в расистской цензуре. На журналистов-то, может быть, и наплевали, но после страшного черного мятежа 1992 года (вызванного оправданием белых полицейских, насмерть избивших негра Rodney King'а), когда в Лос-Анжелесе было убито 58 человек и городу был нанесен миллиардный ущерб, власти связываться с афроамериканцами боялись. Они бы и вовсе сделали вид, что не замечают этих бандитов, бормочущих что-то на своем непонятном английском, если бы все не понимали той парадоксальной правды, что гангстерский рэп - это музыка для белых. 70 процентов ее слушателей - белые подростки, а если брать не только Америку - так и вовсе подавляющее большинство. Old school слушали в основном жители гетто, во всяком случае, в его золотые времена. Старый рэп был внутренней функциональной музыкой черной общины, и, оторвавшись от этой почвы, он тут же растерял всю свою энергию. Веселый парень в трениках - это был не тот образ себя, который негр хотел показать другому. Гангстерский рэп родился как имидж. Это не было показухой, во всяком случае, показухой не больше, чем любое искусство.

"Черных Пантер" называли порождением средств массовой информации, ведь если бы газеты не написали о дерзкой выходке их лидера, то этому течению не было бы такой огромной рекламы. Гангстерский рэп тоже был таким детищем, потому что белая пресса, мусолящая подробности скандалов гангстеров, оказывала им неоценимую помощь (для популярности старого хип-хопа никаких средств массовой информации не требовалось - до 80-х годов радио и телевидение о нем глухо молчали). Основным потре*ителем гангсты была не просто белая молодежь, а белая молодежь из пригородов, которая никогда не бывала в гетто и завороженно слушала о "drive-bys" так же, как смотрят подпольное видео, показывающее реальные убийства. Не то, чтобы черные музыканты демонстративно умирали и насиловали перед телекамерами, но такой стиль жизни имел смысл только в контексте жизненного стиля всей остальной Америки. Тем временем неприязнь между Восточным и Западным побережьями и правда нарастала, пока не вылилась в скандальную войну - чреду взаимных наездов в песнях и интервью (опять не обошлось без средств массовой информации, которые, по большому счету, и раздули эту войну), достигшую кульминации в 1996 году после альбома Westside Connection (во главе с Ice Cube'ом) "Bow Down". Одним из самых ярких событий "войны" было, когда в конце 1994 года Tupac Shakur был тяжело ранен пятью выстрелами нью-йоркских бандитов. Тупак обвинил в нападении местную рэп-звезду Notorious B.I.G. и затем основательно проехался по нему в песне "Hit'em Up". 7 сентября 1996 года в Лас-Вегасе Tupac вместе с Marion Knight'ом возвращались с боксерского матча (смотрели на своего друга Майка Тайсона), на светофоре с ними поравнялась машина, из которой раздались выстрелы. Marion отделался легко, а вот Tupac через семь дней скончался в больнице. Спустя полгода после этого убийства, такой же смертью погиб Notorious B.I.G. После этого война побережий стало резко затухать, как впрочем и весь гангстерский рэп.

Хотя сам стиль, безусловно, будет существовать еще очень долго, так как и сегодня выходят новые альбомы Ice T, Snoop Dogg, Dr. Dre, Ice Cube и многих других, по-прежнему работающих в этом стиле, но той дикой жестокости и побуждения к насилию в их текстах уже нет, а если где и проскальзывает, то все прекрасно понимают, что это не более чем пафос и остатки от былых убеждений.